Современный экономический кризис по своим причинам возникновения, динамике развития, различиям в глубине охвата национальных экономик и регионов, наконец, по принимаемым мерам выхода из него, поставил перед экономической теорией и экономической практикой, и, прежде всего, экономической политикой ряд совершенно новых и во многом неожиданных вопросов.
Одним из таких вопросов является сегодня и вопрос о роли системы ипотечного кредитования США в подрыве стабильности финансовых институтов этой страны, спровоцировавших кризис финансовой системы мира, что и привело к экономическому кризису и рецессии.
Человечество немало выиграло в последние десятилетия благодаря глобализации. Выбор доступных товаров и услуг заметно расширился, цены упали, производительность выросла, и миллионы людей поднялись над чертой бедности.
Усиливающаяся финансовая интеграция обеспечила небывалую циркуляцию капиталов. Предприятия получают все больше и больше возможностей приобретать капитал по всему миру. Деятельность инвесторов больше не ограничена внутренними рынками.
Соединенные Штаты и некоторые азиатские страны и ЕС ответили на значительное расширение рынков увеличением потребления и расширением инвестиций. В результате они получили огромный дефицит на текущих счетах, финансируемых иностранными займами. В то же время, в силу экспортного характера экономики многих азиатских стран, они сберегли больше, чем инвестировали в свою экономику, и породили излишки, которые были инвестированы за границу.
Вхождение Китая, Индии и других развивающихся стран в мировую торговую систему стало причиной глобального расширения международной торговли и массового производства дешевых товаров. Эти изменения вызвали мощный дефляционный эффект.
Низкая инфляция, в совокупности с возросшей мобильностью капитала, способствовала повсеместному снижению процентной ставки и вызвала падение доходов от традиционных активов. Когда прибыли от ряда активов упали, банки стали искать новые способы увеличить свои обороты — начался «поиск доходов». Этот поиск вызвал волну финансовых инноваций.
В меньшей степени полагаясь на традиционные розничные депозиты, банки для обеспечения своего финансирования больше использовали массовые денежные рынки. Применение комплексных форм секъюритизации резко возросло — кредиты были оформлены и проданы третьим лицам.
Эти новые способы ослабили традиционные ограничения в банковских балансовых счетах. У банков стало меньше стимулов обращаться к заемщикам со строгой проверкой кредитоспособности. В результате банки смогли значительно увеличить масштабы кредитования.
В дополнение, банки — для увеличения прибылей — начали обменивать и удерживать внебалансовый отчет этих структурных продуктов, посредством чего освобождался капитал, позволяющий им продолжать выдавать кредиты.
В результате возрастающих уровней займов и секьюритизации банки остались беззащитными перед развернувшимся кризисом. Полная секъю-ритизация снизила информационную открытость клиентов. Банки были меньше обеспокоены кредитным риском, так как ссуды были впоследствии проданы третьим лицам. Практически никакой информации не получали и международные кредитные агентства, на которых в большой мере полагались инвесторы.
Две трети роста кредитования за последние десятилетия происходило в рамках финансовой системы, более широкой, чем экономика. Вдобавок, очевидно, что платежная структура банков поддерживала получение мгновенной прибыли, мало уделяя внимания длительным рискам, которые оно могло создать. Все это, в сочетании с чрезмерными мерами по консервации рисков — ценой повышения потребительской стоимости и снижения гибкости системы.
Управленцы всего мира не до конца учли важность изменений в финансовой сфере и увеличения возможностей внебалансового отчета. Неверно был оценен риск потерь, связанных с трудностями в продаже активов, возникших из-за роста доверия к массовому финансированию. Возрастающий обмен между банками, более взаимозависимыми и поэтому менее устойчивыми перед шоком, исчерпал систему. Эти системные риски, как оказалось, имеют значительные последствия и демонстрируют необходимость более сильной интернациональной координации.
Вероятно, повсеместно управляющая структура стала «проциклической» — поддерживая непомерные кредиты в «хорошие времена».
Таким образом, современный мировой экономический кризис является новым, малоизученным явлением и развился на фоне «отрыва» финансового рынка от реального сектора экономики на фоне бесконтрольного роста самых различных финансовых услуг и иллюзии стабильности и безоблачного будущего мировой финансовой системы.
Начавшийся в США в 2007 году кризис возник на почве дешевых кредитных ресурсов, доступ к которым предоставлялся даже ненадежным заемщикам. Вероятно, этот финансовый кризис станет одним из самых крупнейших в мировой истории и окажет влияние на жизнь последующих поколений. Уже сейчас, когда он еще далек от окончания, его сравнивают с масштабным кризисом 30-х годов двадцатого века в США, Предлагаю более подробно ознакомиться с историей возникновения финансового ипотечного кризиса.
Последние события в США — от национализации ипотечных агентств до банкротства банков из «Большой пятерки» и проблем крупнейшей страховой компании AIG — свидетельствуют о новом витке мирового кризиса, грозящего перерасти в коллапс всей современной финансовой системы.
Несмотря на сильное падение курса, доллар по-прежнему продолжает оставаться резервной валютой, но доверие к нему падает. Две из наиболее влиятельных в настоящее время стран, Китай и Россия, частично вывели свои денежные массы из долларового размещения.
Свободно расходующие средства американцы не только построили дома, но еще и накопили задолженность по кредитным картам в размере 915 биллионов долларов. Это означает, что на каждое домовладение приходится задолженность порядка 12000 долларов.
Американский ипотечный кризис, начавшийся в конце 2006 г. с массового невозврата жилищных кредитов, благодаря необдуманному использованию производных инструментов вскоре распространился на весь американский финансовый сектор, а затем и на другие страны. Множество компаний разорились или понесли серьезные потери, что привело к резкому сокращению объема кредитования и подготовило почву для сегодняшнего кризиса американской экономики
Крупнейший за последние годы кризис в финансовой сфере отразился почти на всех развитых странах, наиболее пострадали США, где цены на недвижимость до сих пор не показывают признаки роста (см.график 1), а темпы строительства новых домов серьезно сократились (см.график 2). Американский фондовый рынок, особенно в лице финансового и строительного секторов, также испытал негативное влияние кризиса, падая почти всю вторую половину 2007 г.
В первые года XXI века на американском рынке ипотечных кредитов в связи с избытком ликвидности в финансовой сфере предложение существенно превысило спрос, что заставило ипотечные компании снижать процентные ставки и принимать прочие меры по привлечению клиентов. Вскоре рентабельность ипотечного кредитования оказалась под угрозой. В поисках менее конкурентных рынков ипотечные компании обратили внимание на сектор subprime, то есть субстандартных, или низкокачественных кредитов, которые выдавались заемщикам с низкой платежеспособностью. Этот сектор возник в середине 90-х, чтобы облегчить американцам с небольшим уровнем доходов приобретение собственного жилья, однако в этой же категории оказались и недобросовестные заемщики, выдача кредитов которым сопровождалась серьезным риском.
Сектор subprime принялся бурно расти. Если в конце прошлого века он занимал около 12% от всего рынка ипотеки, то к началу 2007 г. достиг 23% (см.график 3). Начало 2000-х сопровождалось резким ростом просрочек платежей по низкокачественным кредитам (см.график 4), что отрезвило часть кредиторов,заставив их выйти с такого высокорискового сегмента. Однако дальнейшее столь же стремительное сокращение этого показателя вернуло интерес к ипотеке subprime.
До начала 2007 г. цены на недвижимость в США стабильно росли в течение нескольких лет, что и поддерживало рынок ипотечных кредитов. Среди американцев была распространена следующая инвестиционная стратегия — покупка под ипотечный кредит жилого дома и его продажа через некоторое время по более высокой цене. Кредитно-ипотечные организации, также извлекавшие из подобных сделок немалую выгоду, всеми доступными способами расширяли число потенциальных заемщиков. Требования к кредитному рейтингу постепенно смягчались и, в конце концов, на него, а также на уровень подтвержденного дохода перестали обращать внимание. Таким образом, получилось очень опасное сочетание — недобросовестные заемщики (принадлежавшие категории subprime) получили возможность брать ипотечный кредит со спекулятивными целями. Кроме того, часто кредит был существенно (иногда на 30%) выше стоимости покупаемой под него недвижимости.
Предпосылки ипотечного кризиса были заложены еще в начале 2004 г. — тогда ставка межбанковского кредитования в Лондоне (LIBOR), к которой были привязаны проценты по американским ипотечным кредитам, принялась уверенно расти, превысив в середине 2005 г. доходность десятилетних казначейских облигаций и достигнув к концу 2006 г. 4,9% (см.график 5). В связи с выросшими затратами на выплату процентов вышеописанная стратегия перестала работать, и тысячи заемщиков, в первую очередь те, у кого уже и так была испорченная кредитная история, перестали обслуживать свои ипотечные кредиты.
Эти высокорисковые долги были секъютеризи-рованы и с большой скидкой проданы другим финансовым корпорациям, в том числе и зарубежным. В то же время бум на американском рынке недвижимости завершился, и цены на жилье устремились вниз. Держатели закладных ценных бумаг, лишившиеся платежей недобросовестных заемщиков, попытались реализовать заложенное имущество, но оказалось, что обеспечение ипотечных кредитов значительно ниже стоимости долга. Компании принялись подчитывать свои убытки.
Первой жертвой разрастающегося кризиса стала New Century Financial Corp., одна из крупнейших американских ипотечных компаний, специализирующаяся как раз на выдаче низкокачественных кредитов. В марте 2006 г. ее убытки достигли таких размеров, что она провела дели-стинг своих акций и перестала выдавать кредиты. Постепенно кризис распространился и на другие компании, имеющие в своем инвестиционном портфеле низкокачественные ипотечные облигации. Недостаток средств в финансовом секторе ограничил его кредитные способности,что негативно отразилось на компаниях реального сектора, и кроме того, спровоцировал еще больший рост ставки межбанковского кредитования LIBOR, что в свою очередь ударило по платежеспособности ипотечных заемщиков.
Таким образом, образовался замкнутый круг нескончаемых потерь, прервать который попытались монетарные власти — ЕЦБ и ФРС предприняли грандиозную кредитную интервенцию, выдав банковскому сектору по льготной ставке займов общей стоимостью более $200 млрд. В дальнейшем потребовалось даже вмешательство бывшего президента США Джорджа Буша (George Bush), который предложить заморозить ставки по ипотечным кредитам для добросовестных заемщиков. Это несколько стабилизировало ситуацию, однако американские компании (в первую очередь из финансового и строительного секторов) все же понесли значительные потери, темпы роста корпоративной прибыли резко снизились (см.график 6). Простые американцы, многие из которых потеряли жилье, также были очень недовольны — индексы доверия потребителей и аналогичные показатели снизились до тридцатилетних минимумов.
Ключевыми участниками ипотечного кризиса являются Федеральная национальная ипотечная ассоциация (Federal National Mortgage Association (Fannie Мае)) и Федеральная корпорация жилищного ипотечного кредита (Federal Home Loan Mortgage Corporation)). Эти компании, созданные Конгрессом США 70 лет назад, являются открытыми акционерными компаниями без контрольного участия государства, однако пользуются сильной поддержкой и финансированием со стороны правительства, которое в частности гарантирует их долговые бумаги. Задача Fannie Мае и Freddie Mac состоит в том, чтобы покупать ипотечные кредиты у первичных кредиторов,позволяя им таким образом выдавать новые займы. Купленные кредиты они перепродают или оставляют у себя. Устав Fannie Мае и Freddie Mac не позволял им приобретать низкокачественные кредиты subprime, что заставило их первичных держателей придумывать новые способы для их продажи. Основным методом избавления от кредитов категории subprime стала секьютеризация, то есть превращение закладных в долговые ценные бумаги и их вывод на биржу. Секьютеризированные ипотечные кредиты были проданы широкому кругу американских и зарубежных институциональных инвесторов (в основном в Западной Европе и Восточной Азии), что и привело к глобальным масштабам ипотечного кризиса.
С одной стороны они потеряли около $9 млрд., их рыночная капитализация упала более чем на 50% (см.график 7), кредитный рейтинг был существенно понижен, но с другой в течение кризиса требования регулирующих органов к этим компаниям постепенно смягчались, например, была повышена максимальная сумма гарантированного кредита (до $730 тыс.) и снижен уровень дополнительно капитала (до 20%). Это позволило им остаться на рынке, тогда как большинству компаний, не обладающих такой поддержкой государства, пришлось уйти ,в результате чего рыночная доля увеличилась за год почти вдвое.
В конце весны 2008 г. кредитный и жилищный сектора США все еще не показывают четких признаков восстановления. Финансовые компании уже списали огромные суммы, потерянные из-за кризиса, но значительная часть списаний еще впереди. По оценке инвестиционного банка Goldman Sachs мировая экономика потеряет от ипотечного кризиса около $1,2 трлн., причем 460 млрд. из них придется на американские финансовые компании. Таким образом, компании США пока сообщили лишь о половине убытков.
Продажи на первичном и вторичном рынке жилья также не демонстрируют внятную тенденцию роста (см.график 8). По последним данным средние цены на односемейные дома в марте снизились на 2,2% в месячном исчислении или на 14,4% в годовом. Уровень просрочек по ипотечным кредитам в первом квартале 2008 г.превысил предыдущий пик, установленный 23 года назад (6,25% против 6,07%). Между тем в результате масштабных интервенций центробанков Европы и США LIBOR сократилась до уровня 3%, что дает надежду на скорую стабилизацию ипотечного рынка. Кроме того, американская экономика, сильно пострадавшая от кредитных потрясений, сейчас начинает проявлять признаки ускорения, что также поддержит восстановление финансового и жилищного секторов.
Ипотечный кризис еще нельзя считать завершенным, однако можно провести предварительный анализ предпосылок и последствий. Легкомысленное отношение ипотечных компаний к кредитной истории своих клиентов, не успевшее сформироваться адекватное законодательство отрасли subprime и избыток ликвидности в финансовой сфере, частично вызванная низкой ставкой ФРС, привели к резкому надуванию пузыря низкокачественных кредитов, что совпало с ростом ставки LIBOR и падением цен на недвижимость. Так как Fannie Мае и Freddie Mac не приобретали низкокачественные кредиты, их пришлось секъютеризировать и продать широкому кругу институциональных инвесторов, что и привело к распространению кризиса на другие сектора и страны.
У кризиса отмечается ряд позитивных последствий — в частности из-за массовой реализации заложенной недвижимости цены на жилье стремительно упали, что существенно повысило его доступность. Неэффективные кредиторы, пренебрегающие правилами безопасности, были удалены с рынка, или, по крайней мере, серьезно ослабили свои позиции. Регулирующие органы озаботились созданием более адекватного законодательства в области секъютеризации ипотечных бумаг и сектора субстандартных кредитов. Таким образом, существуют веские основания полагать, что кризис послужит для более эффективного устройства ипотечного рынка США.
Не смотря на то, что рынок ипотеки и стал причиной взрыва финансовой системы, в целом, развитие этой системы определяется ситуацией и процессами в ведущей группе стран G20, что и заставило руководство этих стран перейти к своеобразному «оформлению» этой группы.
В настоящее время в «группу двадцати» входят основные промышленные и развивающиеся страны. Изначально G20 была всего лишь «семеркой», затем с приходом России она преобразовалась в «восьмерку», а теперь это «большая группа», в которую входят в том числе Индия, Бразилия и Китай. На сегодняшний день членами группы являются ключевые игроки мирового финансового рынка: развивающиеся и уже развитые экономики. При этом о значимости «двадцати» говорит такая статистика: на стран-членов G20 приходится 90 процентов мирового ВНП, 80 процентов мировой торговли и две трети населения мира.
Казалось бы, G20 — это обычный клуб, в котором обсуждаются различные проблемы глобальной экономики. Однако это заблуждение. Именно данный «клуб», фактически являясь неким мега-ВТО, несет серьезные перемены, так как инициирует важные процессы в глобализации мировой экономики, в установлении общих правил и подходов, которые одинаково существенны не только для каждого участника G20, но и для всего мира. В частности, сегодня группа работает над проблемами совершенствования мировой финансовой архитектуры и вырабатывает наднациональные рекомендации и требования, которые признаются всеми странами-участницами, и указывает направления развития отношений в этой сфере.
При этом G20 — это весьма демократичная, а, самое главное, многочисленная компания. В заседаниях группы участвуют только президенты стран-членов, однако за спиной большинства из них стоят серьезные аналитические центры, штабы, группы экспертов.
Можно говорить, чго «двадцатка» — тот институт, который обеспечивает гармонизацию в глобальной мировой экономике приемов, методов, способов регулирования, в итоге выражающихся в формировании новых и совершенствовании старых институтов. Например, сейчас обсуждаются свежие составы, обновленные механизмы правления в Бреттон-Вудских институтах, в МВФ, во Всемирном банке.
Мировой финансовый кризис выявил большие недостатки не только в финансовой архитектуре в целом (так называемые, Бреттон-Вудские институты: МВФ, МБ, ВТО, ФФС, Базель и т.п.), но прежде всего и в системах регулирования и надзора за отношениями на финансовых рынках.
Сегодня как никогда ранее нарастает критика мировой финансовой архитектуры. Более того, подавляющее большинство экспертов определяют ВТО как практически изживший себя институт. Критикуют и «Британвуд» за преференции одной резервной валюте, не довольны и Базелем-II… К созданию мегарегулятора подталкивает не только кризис, но и координация усилий различных стран мира по выходу из него. Сегодня «двадцатка» пытается выработать какие-то единые принципы регулирования финансовых рынков.
Прежде всего наиболее проблемной в мире является система регулирования банковской сферы. Базельские принципы продемонстрировали свою несостоятельность перед мощью кризиса. Соглашения Базель-П сегодня уже не актуальны. Очевидно, будут созданы новые международные нормативные акты, предусматривающие более серьезные требования к раскрытию информации, к надежности банков. Изменятся и стандарты аудита.
Мегарегулятор для финансового рынка — это опробованная в мире модель. Самый мощный консолидированный регулятор создан в Великобритании. Британский FSA (The Financial Services Authority) устанавливает правила, надзирает за выполнением банковского, страхового, пенсионного, инвестиционного законодательства, следит за деятельностью всех без исключения участников рынка. При этом FSA создает условия длясберегательной активности граждан страны. Так, благодаря его деятельности в Великобритании появился закон, согласно которому до трети доходов англичан не облагаются налогами, если эти деньги вложены в пенсионный, страховой или инвестиционный фонды. Тем самым FSA стимулирует норму сбережений.
Мегарегулятор сознан и в США, правда, в виде координационного органа, который отслеживает деятельность регуляторов на отдельных рынках, что позволяет им принимать согласованные решения. Особенно это важно в условиях финансового кризиса.
Именно сейчас, на фоне мирового кризиса, высветилась еще одна весьма серьезная проблема: на фоне коллапса мировой экономики отчетливо проявляются тенденции экспансии действующих в рамках крупнейших центров финансовых институтов в страны с развивающейся экономикой. Это постепенно ведет к формированию на мировом рынке явных зон влияния таких экономических центров. В результате растет вероятность того, что число стран, где могут сохраниться и продолжать функционировать независимые и полноценные финансовые рынки, будет постепенно сокращаться. В ближайшее десятилетие они будут либо приобретать форму мировых финансовых центров, либо входить в зону влияния уже существующих. Поэтому наличие самостоятельного центра в той или иной стране станет одним из важнейших признаков конкурентоспособности таких экономик, роста их влияния в мире, обязательным условием экономического, а значит, и политического суверенитета.
Автор:
А. Лысоконь, аспирантка кафедры мировой экономики, Российский государственный торгово-экономический университет
Статья из журнала «РИСК: ресурсы, информация, снабжение, конкуренция», №1, 2012
Библиографический список:
1. Источник:US Bureau of Census, Case-Shiller
2. Источник: US Bureau of Census
3. Источник:Mortgage Bankers Association
4. Источник:Mortgage Bankers Association
5. Источник:British Banker «s Association
6. Источник: US Department of Treasury
7. Источник-.New York Stock Exchange (NYSE)
8. Источник: US Census Bureau
9. Источник: http://www.investgid.ru
10. Источник: http://www.londonsummit.gov.uk